Военный рассказал, что ему запомнился россиянин, в телефоне которого нашли видео, на котором он стоял над телами украинских защитников.
По словам военного, во время разговора он пытается узнать у оккупанта как можно больше деталей / коллаж УНИАН, фото из архива Николая Новикова, УНИАН
Старший офицер сбора и обработки информации 10 армейского корпуса Николай Новиков рассказал, что почти все российские военные, которые попадают в плен, очень напуганы и уверяют, что не хотели воевать против Украины, но их якобы заставили.
«Какой-то ненависти к ним, чтобы захотелось схватить за горло, у меня ни разу не было, несмотря на то, если взять, что они натворили и сколько моих друзей погибло. Все равно я себя сдерживаю и контролирую свои эмоции. Враг уже обезврежен и не угрожает ничем», — рассказал он в интервью «Суспільне».
По его словам, разговор с пленным начинается с вопроса, хочет ли тот пить и предлагают чая или воды. Затем Новиков рассказывает о себе.
«Я тридцать лет прожил на Луганщине. Поэтому они воспринимали меня спокойнее и не тряслись от страха, что их сейчас закатают. По моему мнению, агрессивные методы общения не работают. Если человек спокойный, то и говорить с ним проще. А я не хочу становиться зверем», — говорит он.
Офицер рассказывает, что первый опрос пленного происходит там, где тот попал в плен, потом россиянин попадает к нему. После этого общения пленного передают дальше.
«Это не допрос. Это называется «опрос». Нам передают лицо вместе с информацией, которую удалось узнать. Мы ее проверяем. И уже с нашими результатами разговора передаем пленного дальше. Есть разные методики опроса. Бывает, что сдаются в плен несколько человек. Тогда мы проверяем достоверность информации, сравнивая ее», — уточнил офицер.
Он добавляет, что на разговор с одним человеком, который длится с глазу на глаз, уходит три-четыре часа. Опрашивающие пользуются определенными методичками, которые содержат советы, как вести разговор и вопросы, на которые следовало бы услышать ответы.
«Таких, чтобы били себя в грудь и говорили, что не выдадут военной тайны, не было. Такое только в кино бывает. Здесь: я спрашиваю, он отвечает», — подчеркнул Новиков.
По его словам, во время разговора с пленным нужно узнать как можно больше деталей именно об этом человеке — со дня мобилизации до момента попадания в плен.
«Как правило, все они говорят одинаково: есть приказ, мы должны были идти, мы сомневались, но должны были. Человек, который попал в плен, никогда не скажет, что он сознательно шел на войну. Потому что те, кто сознательные, те в плен не сдаются. Все, кто попадают в плен, это люди, которые сомневаются в том, что они делают в Украине», — объясняет он.
Ему приходилось разговаривать как с теми, кто искал случая сдаться в плен, так и с теми, кого к этому вынудила ситуация. По словам Новикова, мобилизованные и контрактники — российские военнослужащие, которых он опрашивал, были молодыми.
«Был офицер, которому исполнилось 22 года. Были мужчины лет 30 и 40. Был один, чья мама из Львова, но он родился в России. Они говорили мне, что пошли на войну, чтобы улучшить свое материальное положение. У них ипотека и долги», — рассказал Новиков.
Офицеру также пришлось общаться с пленными, которые пришли в российские войска из тюрьмы. Они жаловались, что их там били, всячески над ними издевались и создавали всевозможные условия, чтобы они подписали контракт и пошли на войну. Особенно жаловались те, кому осталось отбыть в исправительной колонии небольшой срок.
Кроме того, Новикову приходилось общаться с родственниками пленных. Обычно они повторяли то, что говорили сами военнопленные, в частности, о принудительной мобилизации и побоях. В то же время когда заходила речь об обмене, семьи предпочитали промолчать.
«Я понимал, что никто из семей не будет обращаться к своей власти с призывами и просьбами вернуть их домой. Они там не нужны. Конечно, если пленный какой-то спец, как вот был у нас однажды снайпер, то его быстренько заберут. А те, кто сдался в плен в первый же день, им не нужны», — подчеркнул офицер.
Особенно ему запомнился молодой парень, в телефоне которого нашли видео, на котором он стоял над телами украинских защитников и высказывал оскорбления в отношении них.
«Он тогда очень испугался, думал, что мы будем его пытать. Но я считаю, что люди, которые пытают пленных, делают такие видео и хранят их, это — больные люди», — уверен Новиков.
РФ не пойдет в большое наступление по всей линии фронта до конца лета, — Newsweek
F-16 сильно повлияют на интенсивность применения россиянами планирующих бомб, — ветеран АТО
Проскочили проигрыш в войне: эксперт Defence Express заявил о чуде на фронтеПребывание украинцев в российском плену
Украинцы, которых удалось вернуть из российского плена, рассказывают, что захватчики ведут себя зверски — пленных постоянно пытают.
В частности, как рассказал бывший узник, подполковник полиции Александр Корецкий, в марте 2022 года был задержан оккупантами — его привезли в изолятор временного содержания в Бердянске. Там он пробыл 19 дней, 10 из которых — в одиночной камере.
Он слышал, как в соседних камерах пытали ребят, которым было по 18-19 лет. Подполковника раздели — он был в легком спортивном костюме, окна в камере открыли, а на улице — мороз. Трое суток он не спал, потому что постоянно ходил, чтобы не замерзнуть. Затем к нему пришли представители ГРУ, на голову ему надели мешок, на руки — наручники. Впоследствии перевезли в РФ. Избивали там каждый день: минимум утром и вечером. Допросы, проверки, прогулка, душ, — каждый выход из камеры — это избиение. Также били током и травили собаками.
